(Это должно бы продолжение после статьи "Дыхание Великого Тихого")
Когда мы уже в полной темноте возвратились домой, там все было готово к пиршеству. А именно: в гостиной был накрыт японский стол (т. е. широкий, очень низкий и без стульев), на котором было множество маленьких и больших тарелок с какими-то закусками, бутылки с соками и другими напитками. Сервировано было все с изяществом восточного стиля и в то же время, как мне показалось, без напыщенного показушничества. Все как бы говорило: «Мы простые японцы, которые рады вас угостить». Тут были и салаты из овощей, которые Чидзу вырастила на своем огороде, были рыбные закуски, а на горячее что-то мясное и обязательно с рисом.
Хочу заметить (если я об еще не говорил), что в Японии не едят хлеб. Поэтому ни в одном кафе вам не подадут хлеба, и это непривычно. Как-то раз в Токио мы с Валей, соскучившись по хлебу, нашли по запаху пекарню и зашли купить булку хлеба. Он был в продаже, на вид даже очень красивый и аппетитный, но стоил по нашим деньгам что-то рублей двести. Несмотря на это полбулки мы все же купили и с удовольствие съели, т. е. отвели душу.
В доме у Теда тоже хлеба не было, но к тому времени мы уже как-то притерпелись и даже отвыкли. Скажу больше: мы уже настолько привязались к японскому рису, ярко-белоснежно-жемчужному и очень вкусному, что стали даже забывать про наш родной пшеничный. Но это к слову, и речь о другом.
Дело в том, что в гости без подарков ездить не принято, и поэтому мы с Валей (особенно она!) тщательно к этому готовились. Были закуплены всяческие сувениры, начиная от Матрешек, которые любят все без исключения иностранцы, и деревянной хохломской посуды, и заканчивая отдельно для Теда закупленной русской водкой в объеме, дозволенном таможней. И так как он действительно потомок самураев и интересуется всем военным, мы привезли ему в качестве сувенира значок «Отличник боевой и политической подготовки». Кроме того наши знакомые из числа бывших в Японии раньше, передали для Теда бутылку коньяка, которую он немедленно, как большую реликвию унес в другую комнату и поставил торжественно в буфет со стеклянной дверцей.
Гену я в специальном военном магазине купил футболку десантника с изображением самолетов и парашютистов, которую он тут же и надел. Всем нравятся наши новосибирские конфеты, коих мы привезли в огромном количестве и в коробках, и на разновес. И еще для всех мы привезли горно-алтайские бальзамы, что вызвало необыкновенный ажиотаж. Кроме этого мы привезли несколько баночек красной икры, которую они очень любят и едят по большим праздникам. Объясняется просто: как сказал Тед, в Японии в основном продают искусственную икру, а натуральную – редко, да и стоит она дорого.
Я не смогу передать вам на словах того восторга, изумления, счастья, что выразила Чидзу, когда в руках у нее оказались изделия Хохломы. При всей сдержанности и деловитости японцев, при всей отточенной веками деликатности и скромности японских женщин Чидзу радовалась, как ребенок. Она также как Тед немедленно отнесла свой подарок в другую комнату и водрузила на самое торжественное место.
От себя мне в голову пришла мысль подарить Чидзу на память зимнюю удочку с мормышкой и искусственным ярко-красным мотылем. Чтобы вы долго не пребывали в шоке от этого известия, сообщу, что в прошлый их приезд к нам на Новогодние каникулы мы именно с Чидзу в 15-градусный мороз ловили чебаков в селе Успенка на речке Порос, что впадает в Обь. Доложу я вам, зрелище это было не для слабонервных!
Во время нашего пребывания на льду Тед ходил и снимал на камеру все подряд, а Ген сначала вытоптал на снегу огромных размеров иероглиф со своим именем, затем взялся за бур и начал бурить все подряд, забурился в землю, затем встал на шнек, а его мама с папой крутили за ручку!!! Потом я договорился с одним новым русским, и он катал ошалелого от восторга Гена по снежной целине, а затем усадил его за руль, и тот лихо подкатил к еще больше ошалевшим родителям!
 |
| Чидзу и Ген над лункой |
Так вот все это время Чидзу с непоколебимой японской решительностью сидела над лункой в ожидании поклевки. Я показал, как надо играть мормышкой, и отошел на другую лунку. Когда через несколько минут я вернулся, то увидел такую картину: на коленях перед замерзающей лункой сидит вконец окоченевшая Чидзу и дергает удочкой так, будто ее бьет электрическим током. Леска обледенела до того, что стала толщиной с карандаш. Клева не было! Но Чидзу не бросила этот ненавистный предмет, находящийся у нее в руках и приковавший ее к сибирскому льду. Потом совместными усилиями мы поймали несколько небольших чебаков, Чидзу при этом радовалась и смеялась, но все ее тело содрогалось от немыслимого для японки холода.
 |
Теперь Чидзу взяла в руки зимнюю удочку ( внутренне, наверно, содрогнулась!) и поставила ее как реликвию на полку в шкафу на видное место.
Растроганный подарками (вручение которых вместе с моими комментариями и Валиными переводами длилось примерно с час), Тед решил проявить великодушие и позвал нас в святая святых своего дома, а именно, в компьютерный свой закуток. Тут он захотел нас огорошить, а также блеснуть чудесами японской техники. Он набрал какую-то программу, о вот на экране перед нами Сибири и Новосибирск.
Тед снова щелкнул клавишей, и на экране возникли названия радиостанций, транслирующихся в нашем городе. Затем ое еще раз щелкнул клавишей, на экране высветилась надпись «Радио Юнитон», и в комнате зазвучала песня на русском языке (не помню, какая), мы обомлели. Было и приятно и немножечко грустно слушать русскую песню, находясь на другом краю света, где мы совершенно соскучились по родной русской речи. Тед, победоносно глядя на нас, сообщил, что постоянно слушает это радио, и всем им нравятся хорошие русские песни.
Затем Тед еще поколдовал с компьютером, и вот мы уже разговариваем с Новосибирском с нашими знакомыми, и они все шлют огромный привет и нам, и Теду, и всей его семье, и всей гостеприимной Японии. Как говорилась раньше во времена Советского Союза: « Вечер прошел в теплой дружеской атмосфере. Стороны выразили глубокое взаимное удовлетворение и уверенность в неувядающей дружбе».
Потом я начинал приставать к Гену, чтобы он показал мне приемы с самурайским мечом, как-никак он – потомок самураев. И, надо сказать, у него это здорово получается. Ну, самурай, ёлки-палки! То пристану к нему, чтобы покататься на мотоциклах (их там во дворе два), но почему-то всегда получал отказ. То пристану к нему пойти на океан, отчего у всей семьи глаза округляются и «ребенка» поспешно уводят в другую комнату.
Зато по всему дому развешаны детские трогательные акварельные, карандашные и фломастерные рисунки Гена, где он в основном рисует папу и маму, школьных друзей, знакомых девушек и себя самого. Вся семья очень гордится этими рисунками.
Однажды вечером Тед вдруг предложил посмотреть художественный фильм про Рихарда Зорге, совместного производства США и Японии. Надо сказать, что в Японии Зорге почитают как национального героя. И вот почему…
Дело в том, что японцы большие патриоты своей Родины, и все, что имеет отношение к ее благу и благосостоянию людей, ими горячо приветствуется. Япония войну против СССР проиграла и закончила эту войну подписанием безоговорочной капитуляции (по которой, кстати сказать, к нам отошли те острова Курильской гряды, которые они сейчас хотели бы вернуть). А в результате этого сокрушительного поражения в Японии были совершены серьезные конституционные, политические и экономические преобразования (все это, заметьте, исключительно мирным путем без кровопролития), в результате которых страна стала стремительно развиваться. Достаточно сказать, что вплоть до начала 50-х годов прошлого века в Японии не было ни одной своей легковушки, грузовики только начинали делать, в основном же закупали за рубежом. И вот Япония достигла тех высот, которые мы можем наблюдать сейчас – это одна из мощнейших (наверное, вторая после США) индустриальных мировых держав.
Таким образом, японцы от всей души приветствуют поражение своей страны во Второй мировой. И все, что способствовало их нынешнему процветанию, достойно их вечной памяти. Свой посильный и героический вклад в дело разгрома Японии внес советский разведчик Рихард Зорге. Японцы это хорошо знают, помнят и чтят. Вот такое вот парадоксальное японское мышление и патриотизм!
Возвращаясь к семье Теда, в заключение хочется сказать, что это – очень порядочные, простые (по японским меркам), сердечные, наивные, отзывчивые люди. Они от всей души желают счастья и достатка нашим людям, ценят их доброту и радушие. Однако никак не возьмут в толк, что мешает нашему народу быть богатым и процветающим. Это находится за пределами их понимания и менталитета.
